Пекло - Страница 41

Но когда после полуночи Джорджия вернулась домой, она обнаружила, что ее матери совсем не все равно, когда дочери нет дома допоздна.

— Как ты посмела гулять до ночи? — кричала она. — В следующий раз, когда вздумаешь повеселиться и задержишься, позвони, иначе я раз и навсегда засажу тебя под замок.

Джорджия не помнила, чтобы мама прежде так ужасно кричала на нее или на Доун. Это сильно на нее подействовало, и с тех пор она всегда звонила домой, поражая своих сверстников, которые считали ее маму самой спокойной из всех мам в округе.

— Дэниел, я бы с удовольствием. Правда. Но…

Он переступил с ноги на ногу и отвернулся:

— Ладно. Может быть, в другой раз.

— Да, конечно.

Отмахнувшись от жужжащих над ухом москитов, Джорджия вгляделась в тонкую серую, словно из пыли, пленку на поверхности Парунги. Конечно, никакая это не пыль, просто крабы в поисках пищи разворошили дно. Господи, она совсем забыла, зачем приехала сюда. Самое главное сейчас — Сьюзи и ее личные исследования. Миншу и ее брат. Обыски в клинике и в двух домах.

— Дэниел, ты правда говоришь по-китайски?

— Черт побери, откуда ты знаешь?

— Наверно, случайно слышала в школе.

Джорджия помнила, сколько часов провела над трактатом двухтысячной давности, написанным Сунь-Цзы, ведь кое-что сохранилось в памяти по сию пору.

— Порядок порождает беспорядок, — проговорила она, думая о своей прежней спокойной, размеренной жизни, от которой ничего не осталось.

У Дэниела от удивления брови поползли на лоб:

— Храбрость порождает трусость.

— Сила порождает слабость.

— Ты все время меня удивляешь, — сказал Дэниел. — Ты читала Сунь-Цзы? В Австралии его трактат — не самое востребованное произведение, хотя, мне кажется, в Америке его используют на курсах подготовки менеджеров высшего звена.

— Я собиралась стать монахиней-эстеткой.

Его бровей и вовсе не стало видно из-под волос.

— Правда?

— Я думала, это понравится воину, который был полностью погружен в политику и психологию конфликта.

На мгновение Дэниел ощутил полное замешательство.

— Извини, — торопливо произнесла Джорджия. — Мы немного отклонились. Ты говоришь по-китайски?

— На кантонском диалекте.

— И читаешь?

— Зачем тебе?

Джорджия повела его в дом Сьюзи и подняла с пола толстую бежевую папку.

— Мне любопытно. В доме, кроме этого, нет никаких личных вещей.

Дэниел подозрительно поглядел на нее:

— Ты обыскала ее вещи?

— Я подумала… ну, напишу ее родителям. Ведь Сьюзи умерла у меня на руках. И она приехала из Китая. Может быть, им хочется знать…

Джорджия умолкла, чувствуя недоверие Дэниела.

— Любопытства тебе и вправду не занимать, — фыркнул он. — А также назойливости и привычки совать нос в чужие дела, подглядывать и подсматривать.

У Джорджии вспыхнули щеки:

— Ты прав.

Однако, как ни странно, Дэниел все же взял папку и полистал бумаги.

— Это письма, адресованные Сьюзи, — сказал он в конце концов.

— О чем там говорится? Они от родственников?

— Нет. Это просьбы. От знакомых китайцев, которые хотели бы перебраться в Австралию. Они просят ее помочь и деньгами, и с получением визы, и с переселением.

Будь Сьюзи нелегальной иммигранткой, подумала Джорджия, она была бы бессильна им помочь. Ее бы депортировали, как только власти узнали бы о ней.

— А это от… Не верю своим глазам.

— От кого? Ну от кого же?

— Оно интересно не столько тем, от кого оно, сколько тем, о ком.

Неожиданно он посмотрел на Джорджию, и она увидела, как засверкали его глаза, как в них промелькнуло что-то опасное, что-то темное.

— О Ли Денхэме, — сказал Дэниел, потом закусил губу и стал необычно сосредоточенным и неприветливым.

— И что? Что там о нем?

Дэниел пожал плечами, и от его неприветливости не осталось и следа.

— Немного. Его называют «нашим другом».

— Что-нибудь еще?

Дэниел вновь ушел в свои мысли.

— Человек, который пишет о Ли, находится в лагере для нелегальных иммигрантов. Как раз тут у нас, в солнечном Квинсленде. Он нелегальный иммигрант, и его зовут Пол Чжун.

Просмотрев остальные письма, Дэниел вернул их Джорджии.

— В каком лагере?

— Зачем тебе?

— А если у Сьюзи там родственник?

Дэниел недоверчиво фыркнул:

— Тебе нравится этим заниматься? Ты в самом деле хочешь рассказать кому-то из ее родственников или знакомых, как она умерла?

Джорджия не ответила, но ей показалось, что ее отказ отобедать с ним он воспринял с облегчением. Мог ли Пол Чжун быть связующим звеном между Сьюзи и Ченами? Или это человек Ли, добравшегося почти до верхних ступеней в бандитской иерархии? В конце концов, Ли летел вместе с Сьюзи, и если Джорджии удастся повидать Пола Чжуна, возможно, она отыщет ключик, чтобы освободить маму. Но как заставить Дэниела помочь ей?

Повертев письмо в руках, она сказала:

— Кажется, ты хотел поймать Ли. Если я что-нибудь узнаю от Пола Чжуна, вдруг это поможет тебе его отыскать.

— Я тоже так думаю, — сухо отозвался Дэниел.

— Почему бы тогда нам не поехать вместе?

— Не думаю, что нам стоит ехать вместе.

— Давай, Дэниел, ты ведь мой должник! Не позвони я тебе отсюда, у тебя не было бы ниточки, ведущей к Ли. Где лагерь? Далеко?

Дэниел долго молчал, борясь с самим собой, потом сдался:

— В Рествуде. Надо ехать на запад в сторону Палмервилля.

Джорджия уже хотела сказать, что едет туда немедленно, но Дэниел добавил:

— Там комар не пролетит. Тебя не пустят.