Пекло - Страница 42

— Но тебя-то пустят. Ты же полицейский. Я могу следить по карте за дорогой, если хочешь.

Дэниел опять помолчал:

— Ладно.

Джорджия последовала за ним из дома, потом смотрела, как он идет к своей машине, просовывает руку в окошко и берет переговорник. Несмотря на крики ворон, ей был слышен его голос, однако понять, что он говорит, она не могла. Минут через десять он вернулся, явно огорченный:

— Я договорился. Но только на среду, днем. Они ничего не хотят слышать. Говорят, нельзя, и всё тут.

— Ну и отлично! Каких-то два дня!

Дэниел хмуро посмотрел на Джорджию:

— У меня день рождения, который я не могу пропустить.

— А…

— Итак, тебя там ждут.

— Дэниел… спасибо.

— Одно условие.

— Конечно.

— Если получишь информацию о Ли, немедленно передашь ее мне. Понятно? Немедленно. Звони из лагеря, если необходимо.

Его взгляд был настойчивым, а лицо показалось ей таким свирепым, что Джорджия усомнилась, видит ли он ее и понимает ли, с кем говорит. Казалось, он смотрит мимо нее на что-то ужасное, и Джорджия вспомнила, что когда-то испытала примерно такое же чувство, вот только когда?

— Ладно, — почти лишившись присутствия духа, произнесла она.

— У тебя есть мобильник?

— Нет.

— Я дам тебе. Ты где остановилась?

— На стоянке «Караван-парк».

Дэниел покивал:

— Ага. Я заеду попозже.

И они разошлись по своим машинам. У Дэниела был белый полицейский «холден» с большой голубой цифрой «двадцать два» на капоте. Не хотелось бы попасться ему под горячую руку, подумала Джорджия. Ну и характер! Непонятно почему, ей вдруг вспомнился Мэтью Ларкинс, тот самый человек, которого Дэниел винил в смерти своего отца и чей дом поджег, когда она уже жила в Сиднее. Давнее прошлое или недавнее — сержант Картер ничего не забывает.

К тому же по знаку зодиака Дэниел — скорпион, как, впрочем, и Джорджия. С дурманных школьных времен она навсегда запомнила его день рождения — пятнадцатое ноября, — записала в дневнике и вокруг нарисовала множество сердец. У скорпионов жало в хвосте, и они невероятно злопамятны: мстят за обиды, когда подворачивается случай, и неважно, сколько времени приходится выжидать.

Когда Дэниел немного отъехал, Джорджия забралась в «судзуки», превратившийся в настоящее пекло. Она видела, как Дэниел осторожно ведет свой «холден» по ухабам, одно колесо непременно оставляя на твердой почве, и вдруг вспомнила о своей матери, которая так и не научилась водить машину под дождем и в родной коммуне постоянно увязала в колдобинах, так что ее приходилось тащить на буксире.

И Джорджия вспомнила.

Взгляд Дэниела напомнил ей, что она пережила, как у нее застыла кровь в жилах, когда она увидела свою мать привязанной к стулу и с кляпом во рту. Чувство, которое охватило ее тогда, было ненавистью.

21

Лишь во второй половине дня Джорджия попала в больницу. К вечеру, как ни странно, жара стала еще убийственней. Крыши, кирпичи, битум весь день поглощали солнечные лучи и теперь отдавали их жар обратно. Это было все равно что сидеть в сауне одетым с головы до ног, к тому же система самоохлаждения в теле Джорджии как будто дала сбой. Влага с кожи никак не испарялась, и одежда вся пропиталась потом.

В больнице было ненамного прохладнее. Направляясь в регистратуру, она подумала, что, наверное, кондиционер вышел из строя. Джилл Ходжес, которая держала ее за руку после аварии, подняла голову.

— Вы немного опоздали, — сказала она, наморщив лоб и крепко сжав губы. — Мне очень жаль.

— Его увезли в Брисбен?

Джилл Ходжес пристально смотрела на Джорджию несколько мгновений, после чего встала и обошла конторку кругом.

— Может быть, вам лучше сесть?

Джорджия испугалась:

— Почему? Что произошло?

— Пожалуйста.

Джорджия поняла, что женщина не скажет ни слова, пока она не сядет, и села. Когда медицинская сестра села рядом, Джорджия сфокусировала внимание на постере с лимфатической системой. Потом сказала:

— Он умер? Да?

— Я вам сочувствую.

Как в тумане, Джорджия вдруг осознала, что сидит в том самом кресле, в котором ждала перевязки после аварии. Инстинкт? Привычка?

— Он был сильный, но возраст… И ожоги ужасные. Бекки оставалась с ним до конца. Его жена. Это случилось час назад. Мы очень старались, но все же потеряли его.

Слезы побежали по щекам Джорджии. Ей захотелось убежать к матери, чтобы та обняла ее, и плакать, плакать, плакать. Слишком много смертей. Сначала Том, потом Сьюзи, теперь Бри.

— Как вы? Я могу позвонить кому-нибудь из ваших друзей. Вам не придется платить. И за такси тоже.

— Спасибо, мне уже лучше. Я поеду к подруге.

*

Джорджия припарковалась около цветущего имбиря высотой ей до талии и, выгрузив из багажника покупки, отправилась в свой фургон. Там ей на глаза сразу попалась придавленная чайником и написанная знакомым крупным почерком с завитушками записка от Эви, в которой та сообщала, что молоко, сок и вода в холодильнике (бесплатно) в полном распоряжении Джорджии, а «судзуки» не понадобится хозяйке по меньшей мере несколько дней.

Рядом с запиской лежали сотовый телефон и еще одна записка. Наклонный темный почерк Дэниела:

...

Все подтверждено. Созвонимся завтра.

Наверное, он отрастил крылья, если сумел так быстро оказаться на стоянке Эви. Вот уж в самом деле человек действия.

Приняв душ и надев новые шорты с желтой рубашкой, Джорджия проглотила последние таблетки, которые ей дал Юмуру, — палец пульсировал, как поршневой двигатель, — и взяла телефон Дэниела.